Поезія викопної фауни

[Олександр Ковальчук]

Шановне товариство!
Останнім часом зацікавився збором поетичних творів, присвячених представникам викопної фауни.
Якщо ви натрапляли на щось подібне в Мережі або ж самі складаєте щось подібне - напишіть!

[Олександр Ковальчук]

ПОСЛЕДНИЙ МАМОНТ

Ступал он трудно по отрогу
над ледовитою рекой.
Их было раньше,
гордых,
много,
и был последний он такой.

Не раз испробованный в буре,
сегодня сдал он, как назло.
Ему от стрел,
торчащих в шкуре,
внезапно стало тяжело.

Он затрубить пытался слабо,
чтоб эхо вздрогнуло вдали,
но повалился с хрипом набок,
и стрелы
глубже
в бок вошли.

Уже над шкурой кто-то трясся,
и, занимаясь дележом,
умело кто-то резал мясо
тяжелым каменным ножом.

О, знали б люди эти если,
что мамонт,
грозен и суров,
потомкам будет интересней
всех исполнительных слонов
и что испытанные в битве,
когда он мчался напролом,
еще не сдавшиеся бивни
храниться будут под стеклом!..

Е. Евтушенко

[Олександр Ковальчук]

ГОРИ, ОГОНЬ, ПЕЩЕРНЫЙ БОГ…

Пылай, огонь, пещерный бог, -
Согрей наш грот, гори!
А мы лежим, не чуя ног,
Усталые, внутри.

Вчера, сто верст преодолев,
И силы не щадя,
Пришли сюда – но черный лев
Зачем-то съел вождя,

А злой шерстистый носорог –
Ведь зверя нет тупей, -
Не пропускал нас на порог
Своих сухих степей!

Но мы прошли сквозь сто смертей,
И, черт их побери,
Возьми их тысяча чертей,
И дэвов сорок три, -

Отбить сумели этот грот
У бешеного льва,
И здесь зажег огонь народ, -
- Мой род, моя братва!

Еще сто раз набьем живот
И выучим иврит…
Пока что мы отбили грот,
И в нем огонь горит.

Потом освоим и металл,
И лук, и даже хлеб…
Лежи, мой род – как ты устал! –
у городка Неандертал…
Пока что ты нелеп,

И Боги думают о нас:
«Какие дикари»!
Все стерпим… лишь бы не угас
Огонь: гори, гори…

С. Медвeдeв

[Олександр Ковальчук]

Шерстистый носорог

Шерстистый я носорог,
Много увидеть смог
За время оледенения,
Пока позволяло зрение.
Видел австралопитеков,
Любителей сладких орехов,
За ними питекантропов,
Гонявшихся за антилопой,
Следом неандертальцев,
Сражавшихся палицами,
И, наконец, кроманьонцев,
Одевших височные кольца.
Мне только нету смены,
Вырождаются гены,
Выживания законы
Давят, словно оковы,
Видно, путь тупиковый
Выпал мне в эволюции,
Назад уже не вернуться,
Поэтому я и иду
В вечную мерзлоту
Тысячелетним сном
Спать под арктическим льдом,
Надежду лелея лишь хилую,
Что в будущем отклонируют.

Д. Никитин

[Олександр Ковальчук]

МАМОНТ

Смотри — Солнечную гирю тундрового мая,
Булькающую золотом и платиной изнутри,
Вскинул полюс, медленно выжимая.
Сотням Атлантов непосильный гнет,
Кажется, не выдержав, — тонкую пленку
Прободит и скользкой килою юркнет
Внутренность из напряженного живота в мошонку.
Нет! Как из катапульты, из кисти руки
Подбросил солнце и, извернувшись вкруг оси,
Подхватил на лету. Лососи
Вспенили устьев живорыбные садки.
И, отцепляясь, ползут
К теплым теченьям ледяные оплоты,
И киты, почуяв весенний зуд,
Разыгрываются, как нарвалы и кашалоты.
Нырнет и ляжет, отдуваясь от глуби,
И бьет фонтанами двойная струя.
А на заре, леденцом зардевшись, пригубит
Оленью самку парная полынья.
Дымится кровавая снедъ —
В перешибленных моржевых бедрах
Хорьковою мордой белый медведь
Выискивает сальники и потрох.
Охорашивая в снежном трепете
Позвоночника змеиный костяк,
Щиплют, разлакомясь, лебеди
Полярные незабудки и мак.
Слушай —
Словно из шахты ломов звон.
То мамонт, мороженой тушей
Оттаяв, рушит пластов полон.
Все упорней
Нажим хребта и удар клыков,
Желтых с отставшею мякотью в корне.
Чу... Лебединый зов
И гусиный гогот пронзил
Лопуховые уши,
Затянутые в окаменелый ил.
И травоядную мудростью тысячелетий кроткий,
Смотрит на солнце в проломленный лаз
Исподлобья один прищуренный глаз,
А хрусталик слезится от золотой щекотки.
Подними ж свой удавный хобот,
Чудище, оттаявшее в черной крови,
И громовый гимн прореви
Титану, подъявшему солнце из гроба!
Растоплена и размолота
Полунощной лазури ледяная гора.
День — океан из серебра
Ночь — океан из золота.

М. Зенкевич, 1915

[zag]

пригадую, в подільських експедиціях ми співали ліричну пісню про "серые, словно валуны". з дуже ніжним приспівом "мамонты, мамонты, мамонты бегут"... а в студентські роки було про "в пещере каменной нашли источник водки". про мамонтів всього напевно є дуже багато. в гуглі словосполучення "мамонт вірш" дає 32 800 відповідей! серед іншого: "Походкой мамонта ко мне придёт декабрь, тигриной крови мне в какао наколотит...." або "Ну, вот и мамонт – волосатая гора. Дубину мне опробовать пора. ..."

а ще у Олександра Дерманського про мамонтеня:
"З усіх нас тільки мама – Єдиний справжній мамонт.
Якщо ж поміркувати, То ви, татусю, - Татонт."

[FireFly]

Про яйцо мамонта!

http://metkere.com/2010/11/mammoth.html

В Сибирском центре современного искусства открылась выставка «Яйцо мамонта», в рамках которой художники создавали артефакты, призванные поставить в тупик археологов будущего — фасованное мясо мамонта, дорожный знак «Осторожно, мамонты!» и тушеную мамонтятину.

[FireFly]

http://metkere.com/2010/11/bosch.html

А вот еще: в продаже имеется филе саблезубого тигра и замороженная лапка динозавра )

[Олександр Ковальчук]

ГЕНЕЗИС

(поэмa генов)

1.

Нас нет в единственном числе.
То ли со звезд, то ли из глины
Наш род сложился на Земле.
Когда очнулись ото сна,
Мы – были. Наша цель ясна,
И наши помыслы едины.
Нам сила вечная дана.
Одною мыслию гонимы –
Себя отнять от косной тьмы,
Мы самовоспроизводимы,
А это значит: живы мы.

Так начиналась наша быль.
Мы помним, что вначале было:
Вода, что замесила пыль,
Создав для нас подобье ила;
Земля – густой, тяжелый ил;
Oгонь, что молниею был,
И воздух, полный чуждых лиц,
Лучей, космических частиц.

Тот век не жаловал природу,
Круша и камень, и кристалл;
Там звездный свет, упав на воду,
Восторг еще не вызывал.
Атомных, примитивных сил
Преобладала неизменность;
Живых существ и пыл, и бренность
Тот мир еще не оценил.

Что жизнь? Oт нас, и лишь от нас
Она берет свою отвагу –
Ведем ее от шага к шагу,
Меняясь сами каждый час.
Мы все – одно, как волны в море,
Мы все – как звенья цепи той,
Что голоса в церковном хоре
Связует дивной простотой.

2.

Быть может, мы пришли со звезд,
Но на Земле наш путь не прост.
Мы без теорий, без утопий,
За циклом цикл, за годом год,
Себя в бессчетных числах копий
Воссоздавали. Наш народ
Жил без понятия, в прилежных
Трудах, без мыслей, без забот,
Не потребляя кислород,
Таясь в щелях у скал прибрежных,
На дне болот, в пучине моря.

Так жили мы, не зная горя,
И не познав добро и зло.
Благословен, кто безмятежен.

Но к нам сознание пришло.
И жизни, что была привычна,
Мы изменили. Мир безбрежен,
Но месту в нем ведется счет.
Мы стали разными. Сперва
Как бы наборы общих нот
Существовали безразлично,
Но разным – разные слова
Запоминались. Слепо, вброд
Переходя через границы,
Мы изменялись. Наш исход
Уже не мог остановиться.

Своей судьбы мы не бежали
(Куда бежать?). Нет, мы в награду
Себе построили ограду
Oт холода, врагов и ран –
Систему стенок и мембран.
И, запершись в центральном зале,
И как бы глядя на экран,
Жить в заточеньи продолжали
Лишь те, кто выжить смог из нас,
Распавшихся на сотни рас,
Еще не зная связной речи –
Не властелины, не рабы,
Но пленники своей судьбы
И мира нового предтечи.

3.

Что помнится из этой дали,
Навек ушедшее давно,
В нас навсегда отражено,
Не для мольбы, не для печали –
Нам их постигнуть не дано,
Они нас не приводят в трепет –
Но для порядка букв и нот
Забытых драм уплывший лепет
Запечатлен в безмолвный код,
Как в бесконечные скрижали,
Как в книги древний переплет.

Хранить его – наш долг. Чего
Мы ждем и жаждем? Нам не странно
Быть и героями романа,
И текстом подлинным его.
Мы – канва, по которой годы
Нас вышивают каждый час.
Мы – суть и истина природы,
И жизни смысл гнездится в нас.
Но мы ответов не даем.

Солоноватый водоем,
Куда стеклись на пир народы,
Зеленой пленкою покрыт,
Дождь источают неба своды,
И равный с равным говорит
На языке своей свободы,
Не унижаясь и не споря:
«Не мы ли на своем веку
Немало повстречали горя –
Зачем меняться языку?
Зачем выдумывать ответы?
Объединимся! И запреты
Для нас исчезнут на пути,
Недостижимые предметы
Нам будут близки и легки,
И, сохраняя языки,
Мы сможем далее расти,
Где нам пути теперь закрыты,
Где только звезды да пески,
Да скал унылые граниты.»

Так были созданы тела.

И наша слава ожила,
И, в новом облике отлиты,
Мы в одночасье расцвели
В различных уголках Земли.
Идем, как дождь. Плывем, как дым.
Бежим, садимся и стоим.
Опять бежим, прибавив шагу.
Преодолев земную тягу,
Летим. Ложимся и ползем.
И погибаем, в чернозем
Сдавая временное тело,
Но прежде хитро и умело
Свой код другим передаем.

4.

Лети в веках, наш текст и книга!
Лети, как ранее летел,
В безумной страсти бренных тел
Запечатлей мгновенность мига.
Весь мир мелькнет в одно мгновенье,
Как прошумевший водопад,
Пока иные поколенья
И расцветут, и облетят.
Не знаем мы, что ждет в конце,
Но не изменим нашей цели:
В любой минуте, в каждом теле
Нести сокровище в ларце.

Мы предки, мы же и потомки,
Хранили б вечно крепость уз,
Когда бы редкие поломки
Не накопляли лишний груз.
И с этим грузом за спиною
Задача наша нелегка –
Не растерять бы остальное,
Чтоб сохранилось на века.

Мы знаем чувства каждой твари:
И жар огня, и рокот вод,
И крови вкус, и запах гари,
И времени негромкий ход.
Сквозь миллионы разных глаз
Глядит Вселенная на нас.

Жаргон судьбы нам был сперва
Неясен. Пробы и попытки
Сопротивления слова
Рождали. Разных текстов нитки
Связать в осмысленную ткань
Учились мы вслепую, с ходу,
Все время выходя за грань,
Меняя смысл от года к году,
Природе отдавая дань,
И вечность доверяя коду.

Все просто. В нашей жизни нет
Ни волшебства, ни черных магий,
Ни букв, доверенных бумаге,
Ни тайных знаков, ни примет,
Но мы способны силой слова
Менять себя, и снова нить
Сплетать, и расплетать, и снова
Слова заветные хранить.

5.

Taк жили мы, как бы во сне,
В пространстве стойкого движенья
Свою поддерживая связь –
Как звезд далеких отраженья
Ложатся ночью на волне,
Перекрываясь и двоясь,
От солнц иных, безвестных, дальных –
Так наша мыслилась дорога:
И недвусмысленно, и строго,
Не поспешая, не боясь,
В сплетеньи волокон хрустальных
Привычно, прихотливо строя
Узор, мешая свет и тень,
Решать как бы броском игральных
Костей, в знак силы и покоя,
Что нам покажет новый день.

Но мир менялся вместе с нами,
Быстрее нас во много крат.

Незримый атомов распад,
И солнца бешеное пламя,
И тектонические сдвиги,
И испарения болот
Уничтожали наши книги,
Стирая старый, верный код.

Не выйти было нам из круга.
Судьба нас не уберегла,
И наши смертные тела
Оборотились друг на друга,
И мир, разбившись, засверкал
Осколками кривых зеркал.

Былым бессмертием влекомы,
Мы уходили в наши домы,
В привычный мир библиотек.
На хрупкий и недолгий век
Мы променяли бесконечность.
Оставив прежнюю беспечность,
Мы стали скупы и жестоки.
Друг с другом мы вступили в бой
За наше право быть собой
И повторять свои истоки.

Так мы замкнулись в нашем склепе,
Не видя солнца и звезды,
В свои наследственные цепи
Вплетя понятие вражды.

6.

Кто нас избавит из тюрьмы?
Кто нас вернет в былую эру,
Чтобы, по старому примеру,
Прилежно, строго жили мы –
Не повелители Вселенной,
А только стражи неизменной,
Могучей ткани естества?
Какие подобрать слова?
Как нам попaсть в тoт pитм единый,
Чтоб смысл не прекратился в нас;
Чтоб звездный свет наш не погас,
Задушен липкой, косной глиной?

Мы в хрупких нитей волокно
Вплетали древние законы –
Но вечной жизни не дано
Ни текстам древности, ни нам –
Так рушится прекрасный храм,
Подламываются колонны
И погребают под собою
Алтарь, священников и хор.
Но мы отобраны судьбою,
И наш не кончен разговор.

Мы ждали миллионы лет;
Мы ждем всегда. Несясь по кругу,
Мы свитки древних эстафет
Во тьме передаем друг другу,
Мы ждем, пока настанет миг,
Когда планеты этой житель –
Другой, неведомый воитель,
Узнает мудрость наших книг.
Мы ждем, пока строитель тот,
Намеренный или случайный,
Взломает старый переплет,
Раскроет наш заветный код,
И то, что было нашей тайной,
На новом языке прочтет.


февраль 1999
http://victorfet.com/blog/?page_id=9